Запекшаяся кровь. Этап третий. Остаться в живых - Страница 11

— Здравия желаю. Алексей Рубеко. Жених. То есть я хотел сказать, что пришел просить руки вашей дочери.

— Присаживайтесь за стол, попытаемся обсудить ваше предложение.

Алексей заметил, что отец Лизы прихрамывает на правую ногу, будто она немного короче левой. Все уселись за большой круглый стол.

— Ах да! Надо же чай заварить, — вспомнила хозяйка. — Лизонька, помоги мне.

Женщины вышли из комнаты.

— Нуте-с, милостивый государь? Чем жить думаете? Вы — курсант, невеста — студентка.

— Главное то, что мы любим друг друга.

— Плохой ответ. Женский. Моя дочь может так считать, но не вы, мужчина. Сколько вам лет?

— Двадцать один… скоро.

— Военный и гуманитарий. Очень плохое сочетание, нет общих интересов. Любовь — призрак, мираж, он растворяется в воздухе, когда хочется кушать, да нечего, когда хочется спать, да нет крыши над головой. Но еще хуже, когда нет взаимопонимания.

— Мы встречаемся восемь месяцев и научились понимать друг друга.

— Легко друг друга понимать на расстоянии. Вы неприхотливы, живете в общежитии, а Лиза очень капризная девушка и живет, как видите, в других условиях. Вы встречаетесь на нейтральной полосе. Как будущий пограничник вы знаете, что это такое. Полосой является Москва. Красивый гостеприимный город. Парки, кино, приветливые лица, мороженое. Вас все устраивает. Представьте себе, как вы будете себя чувствовать, если вас поселить в моей квартире? Плохо! А если Лизу поселить в вашем общежитии? Еще хуже. Когда она чем-то недовольна, бьет дорогую посуду…

— Мою не разобьет, она алюминиевая.

Отец Лизы начал раздражать жениха и, прежде всего, своим спокойствием.

— А красивая Москва тоже не сразу строилась.

— Смело. У вас есть характер, Алексей. Что касается меня, то я категорически против вашего брака. Я думаю о дочери и ее будущем. С вами оно не состоится, вы эгоист.

— А я все равно выйду за него замуж! — раздался резкий голос Лизы от дверей. Поднос с заварным чайником дрожал в ее руках.

— Да… — многозначительно протянул отец. — Современная молодежь вольна поступать согласно сегодняшнему времени.

Он встал из-за стола и, прихрамывая, вышел из комнаты. Лиза глянула на мать, но не нашла в ее глазах одобрения.

— Ах, дочка, дочка!

Анна Емельяновна ринулась за мужем.

— Идем отсюда, Алексей! — решительно сказала Лиза. — Идем в твое общежитие. Сюда я больше не вернусь.

— Так нельзя, Лиза! — остановил ее Алексей.

— Мямля, тюфяк! — крикнула девушка и выскочила из квартиры, хлопнув дверью. Жениху так и не удалось ее нагнать, ему казалось, что он потерял свою невесту навсегда.

Лиза вернулась домой глубокой ночью. Отец уже спал, а мать сидела на кухне и плакала. На столе стояла недопитая бутылка массандровского портвейна.

— Замерзла? — спросила Анна Емельяновна, стараясь скрыть слезы.

— Замерзла.

— Посиди со мной, я хочу тебе кое-что рассказать.

Вспыльчивая Лиза быстро остывала, а прогулка по ночному городу в апреле в одном свитерочке очень помогла этому. Вот только извиняться за свои выходки строптивая девчонка не умела.

— Грядут большие перемены, дочка, и я хочу, чтобы ты это понимала. Отцу сейчас очень трудно. Его посылают в Париж для переговоров с немцами. Предварительных переговоров. Павильон Германии построен напротив нашего.

— Какие могут быть переговоры с фашистами?

— Германия теперь самая мощная держава в Европе. Гитлер готовится к войне, а мы к ней не готовы. И тише, Лиза, нас не должны слышать.

— Кто нас может слышать?

— В нашем доме всех подслушивают. Тех, кто громко говорит, увозят ночью семьями, и они больше не возвращаются. Сама знаешь. Врагов вокруг нас очень много. Чтобы подготовиться к войне, мы в первую очередь должны избавиться от сорняков в своей стране. Война неизбежна. Наша задача — оттянуть ее. Это возможно только в одном случае — если мы станем союзниками Германии. И здесь нужна настоящая дипломатия, на самом высоком уровне.

— Почему же Литвинов не поедет к Гитлеру и не подпишет договор?

— Официально мы осуждаем фашизм, как и вся Европа. Мы не можем вести легальные переговоры. Что касается Литвинова, то он даже в Париж не едет. Немцы с ним разговаривать не станут, он еврей. Настоящая его фамилия Финкельштейн, и зовут его Моисей Моисеевич, а не Максим Максимович. Гитлера раздражает тот факт, что во главе Наркомата иностранных дел СССР стоит еврей. Помяни мое слово, его скоро сменит русский. Предварительные переговоры в Париже будет вести твой отец. Ты понимаешь, какая на нем лежит ответственность? За ним и его семьей строго наблюдают. У нас не должно быть резких перемен. Ты студентка, отличница, активистка. Твое замужество могут неправильно расценить.

— Алешка порядочный парень. Самый порядочный. Он честный и тоже отличник. А его брат — майор милиции, работает в отделе по борьбе с бандитизмом в московском УГРО.

— Ты не понимаешь. Став нашим родственником, он автоматически попадет во все анкеты.

— И что? Ты меня не убедила. Ради карьеры отца я не буду ломать свою личную жизнь.

Лиза ушла в гостиную, легла на свой диван, но так и не смогла заснуть. В отличие от матери, дочь никогда не плакала.

На следующее утро Лиза пошла к Алексею в общежитие, чего никогда не делала за все время их знакомства. Алеша тоже не спал ночь. Оба переживали, но сейчас говорила Лиза, жених кивал головой, со всем соглашался.

— Свадьбу сыграем в мае, когда отец уедет в командировку. Двадцатого числа. Я так решила. И это должна быть настоящая свадьба. Объяви о ней всем своим друзьям, а я позову подруг.